Книга Игра в пустяки, или «Золото Маккены» и еще 97 советских фильмов иностранного проката - Денис Горелов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И – до чего же красиво они это делали. Захват трамвая прямо на линии безумием и блеском восходил к жертвенности оасовского террора. Уходя от мотоциклетной погони, блондин в коже впрыгивал на ходу, добирался до рычагов и гнал на полную. Пассажиры из дверей горохом. А по нему с мотоциклов, а он из кабины да по газам – и падал навзничь под залпом из переулка. Куда там рабе любви.
Не вы, а мы звери, господа.
Бойтесь.
Английский миф столь устойчив, что легко поддается имитации.
У нас были свой Холмс, свой Флоризель, свой идеальный муж (конечно, Яковлев), своя Мэри Поппинс и своя женщина в белом. «Островов сокровищ» – аж три: с Абдуловым, Андреевым и Борисовым. Архипелаг.
Моэм. Киплинг. Джером. Пристли весь от «Он пришел» до «Опасного поворота». «Робинзон». «Фаворит». «Десять негритят».
«Уж я-то этих бестий знаю!» – мог ворчать русский, попыхивая трубочкой.
«Вы благородный человек и в душе тоже против Англии», – говорил барон герцогу. «Да, в душе против. Но я сижу и помалкиваю», – отвечал Броневой в роли немца. На немцев ему везло.
А вот нам везло на англичан.
Барклай был кто? Наш, кто. Наполеону вломил.
Ким Филби кто? Известно, русский разведчик.
Похабник Винни-Пух – давно наш медведь, и ничей более.
О Лермонтове и речи нет.
Даже город Юзовка, нынешний Донецк, произошел от имени шахтовладельца Хьюза и благополучно присвоен русским миром.
Англичане здесь русифицируются напрочь, иногда и не подозревая того.
Английское кино тоже.
Великобритания, 1978, в СССР – 1981. Warlords of Atlantis. Реж. Кевин Коннор. В ролях Дональд Биссет и неизвестные науке звери. Прокатные данные отсутствуют.
Злые рептилии утягивают батисферу научного судна «Роза Техаса» в подводное царство. Далее с вариациями идет сюжет сказки «Садко»: ученого блондина склоняют к невозвращенству, команду садят на цепь, но всем удается бежать с помощью туземки в дизайнерских лохмотьях.
Устройство маленького корпоративного рая на удаленных землях и визит туда пытливых первопроходцев исстари волновали недовольных рутиной романтиков. Шангри-Ла, городок в табакерке, республика капитана Немо, рейх полковника Курца, Зардоз, Аватар, Третья планета, Страна дураков, земля Санникова и Золотой остров инженера Гарина – кущи обетованные отличались только способом самоизоляции и породами невиданных зверей на неведомых дорожках. Везде цвели диковинные плоды, пели сирены и вход был рубль, а выход два.
Зодчие английской Атлантиды пошли дорогой Хундертвассера и сгребли в один котел всю возможную утопию: сверхчеловеков в белых хитонах и рабов с имплантированными жабрами, гоблинов в яйцевидных шлемах и лох-несское чудище с горбом и ластами, юрских ящеров и освобожденный творческий разум с профашистским уклоном. В итоге вышел классический Форт Бойярд – омытая морем декоративная тюрьма с золотыми россыпями, по которой, минуя препятствия, гуськом бегут физически развитые блондины с командным духом и местные амазонки в коротких туниках. Отовсюду напрыгивают членистоногие и злые кусачие рыбы, а снаружи ждет «Роза Техаса» – словом, перед нами очередной праисторический комикс о тайнах закрытых систем.
Обаяния схеме придает лишь тот факт, что рассеянного лидера экспедиции играет лично сказочник Дональд Биссет, очень похожий на самого себя в рисунках Виктора Чижикова. Да-да, тот самый, что водил беседы с тигром и сочинял про полисмена Артура на коне Гарри, который дышал автобусу на заднее стекло, а полисмен рисовал на нем пальцем рожицы. Поймать Биссета в подобной роли – все равно что узнать в старушке за плитой Астрид Линдгрен, а в капитане брига «Старая черепаха» Кира Булычева. Вокруг много околонаучной чепухи – но ведь и вся их вселенная стоит на околонаучной чепухе. У Биссета, например, действовал мистер Крококот – полукот-полукрокодил, – и то, что он не стерег тайны и сокровища Атлантиды, следует считать большой недоработкой сценаристов.
Великобритания, 1980, в СССР – 1983. Silver Dream Racer. Режиссер Дэвид Уикс. В ролях Дэвид Эссекс, Бо Бриджес, Кристина Рейнс. Прокатные данные отсутствуют.
У пацана с «никовым» имечком Ник Фримен (Свободный!) брат разбивается на мотоцикле и подруга съезжает с площади, чтоб не стать вдовой. В наследство от брата остается суперболид «Серебряная мечта» из облегченных ферросплавов, на каком можно сделать вдовой кого угодно – хоть бы и самую божественную шатенку островов Джулию Принс, которая пока не ведает своего счастья и живет с главным конкурентом, американским засранцем, номером 4 в мировой квалификации класса до пятисот кубиков, когда-то сковырнувшим с трека ее мужа.
То есть вдовий опыт у нее уже есть.
В фильме, как игла с кощеевой смертью через скорлупу, утку и зайца, просвечивает его финал. Перегретый движок садится сразу за финишной чертой. Колесо дает «восьмерку», машина идет юзом и врубается в ограждение. Лицо лучшей шатенки перекашивается с крайнего плюса на крайний минус. Медленный-медленный бег обслуги с огнетушителями к очагу черного дыма. Занавес. Баллада, написанная по совместительству исполнителем главной роли.
Таких историй в России рассказано миллион, причем половина сущая правда. «Гуляла с парнем, уже и заявление подали – так он побился на Можайке на мотоцикле». «Брат после армии взял „ИЖ Планету“, все девки его были – а на майские не вписался в поворот». Рык, риск, романтика, настоящая альфа-самцовая соревновательность, биение больших сердец. Девичьи руки замком на пузе. Блеклые венки на каждом километре подмосковных трасс. Супертираж профильного журнала «Мотор Ревю», с порога объяснявшего, что «Ява» – не курево, кубические сантиметры – не физика, а предел досягаемых вожделений – чешский «ЧеЗет»[4]. Конечно, это добро было для мотокроссов по хлябям-оврагам, а о трековых гонках оставалось только мечтать – но ведь и мечту дано однажды узреть с экрана. В стране шлемов с козырьком у «Гонщика» были отличные стартовые позиции.
Он отыграл разом все мифологемы клуба самоубийц. Бесплатная чудо-машина – воистину дар небес. Бесчестный конкурент-костолом, к тому же американец, в наглом звездно-полосатом шлеме (Н. П. Караченцов на дубляже как мог форсировал противность голоса). Ставка больше, чем жизнь. Девушка как переходящий приз. Друг-механик с негритянскими приколами. Быстрая жизнь и быстрая смерть на последнем круге, которую американцы отрезали.
Да, да. В штатовской прокатной версии, которая длиннее нашей аж на 20 минут, нет конца. Отрыв, победа, триумф, титры. У нас из чистой экономии удалили промежуточную гонку, сотню реплик, пассаж о том, что у женщин чего-то не хватает, а именно яиц, но есть исключения, которым я сейчас и наберу. Но главное осталось на месте – плохой хороший конец.
